Контекст

О шелтере для украинцев я узнала случайно от команды VitaTiim, которые и добавили меня в чат для волонтеров. Я объективно понимала, что волонтерить смогу только в те кусочки времени, которые остаются свободными — пару вечеров в неделю. Не смотря на то, что я не считаю это особым подвигом, думаю этот опыт оказал колоссальное влияние на восприятие ситуации и поменяло жизненные ценности.


Когда я наконец-то добралась до шелтера , то первым человеком, который меня встретил, была Катя, которая действительно стала крестной феей центра и буквально валилась с ног от количества проделанной работы. И тут меня ударило в первый раз: неравнодушные люди — они прекрасны в своей усталости и легкой раздраженности. У меня внутри потеплело от осознания того, что в то время, пока в другом конце Европы одни люди старательно уничтожают других, тут, кто-то, яростно борется за то, чтобы люди смогли перевести дух и побыть пару дней в тепле и спокойствии, что по пирамиде Маслоу является базовой потребностью любого человека, стоящей на первой ступени, ничем не отличающей нас от животных. И которую так цинично и жестоко у этих людей отобрали.


О людях

За несколько недель работы в центре, получилось помочь разместить и отправить в дальнейший путь приблизительно 284 человека, с десяток кошек и собак, и даже полуторамесячного енота Машу. Примерная статистика из нашего центра, не считая несколько других точек, которые работают в таком же усиленном режиме. Также те ночевки и помощь, которую отзывчивые нарвитяне предоставляют самостоятельно.


Поговорим о людях. Люди — они все совсем разные. И лица многих, увиденные мною всего на пару часов, останутся со мною на всю жизнь, также как и их слова.

Один момент очень остался в моей памяти на долго. Мы заселяли семью из 5 человек. И вот, глава семейства робко подошел ко мне во время тура по шелтеру и тихонько, как ребенок, который дико стесняется взять конфету со стола, спросил: «Скажите, а есть у вас горячая вода, чтобы принять душ?». На этом моменте у меня сердце пропустило бит и ком стал в горле. Душа на тот момент у нас оборудованного не было. И я поверить не могла, что в 21 веке, где все кичатся своими материальными благами в модных соцсетях, кто-то кочует, гонимый насильно со своей родной земли, и мечтает о душе с теплой водой, что я каждый день воспринимаю как должное.


Душ в шелтере все-таки установили. И еду постоянно приносят добрые люди. И коляски. И одежду. И много, много всего. И если хорошенько разобраться и присмотреться, то все те, неравнодушные, кто работает в центре, либо просто помогает, все мы — лица войны. Мы не видели того ужаса, от которого бегут люди, которым мы помогаем, однако мы не остаемся слепы к тем, кому эта помощь нужна.


Резюме

Честно говоря, никакой бравады или ложной томной гордости по поводу помощи украинцам я не испытываю. А вот что я действительно переживаю вместе с ними — это их боль утраты, порой страх, когда рассказывают про бомбежки, а так же грусть и недоумение, что в наше время люди, призванные защищать и оберегать свои народы, не сумели договориться, и проводят невиновных через такой печальный опыт. Чему я радуюсь, когда работаю в центре? Когда украдкой подсматриваю за гостями и вижу легкую улыбку, которая сменила загнанный взгляд, и что мышцы на лице у человека немного расслабились, и челюсть уже так не сводит. А на вопрос, почему я это делаю, я отвечу так: потому что я в месте, где я могу помочь. Потому что центру нужны руки. Потому что у меня есть немного времени после работы, чтобы сменить того, кто помогал до меня. И после своей смены я прихожу немного уставшая, но с хорошим чувством на душе.