Фото: Jakub Štourač
Спрашивая своих сверстников, что для них сегодня самое сложное, почти все ответили: любовные отношения. Независимо от статуса — в паре или нет — многие говорят о трудностях с поиском человека, настроенного серьезно. Почти у каждого за плечами хотя бы один опыт так называемого situationship — отношений без ясных границ и обязательств.
По словам Леоны Шимовой, психолога, психотерапевта и основательницы терапевтического института Jak na duši, термин situationship в психологии считается относительно новым, поэтому пока сложно точно сказать, становится ли таких отношений больше. Однако, согласно некоторым опросам, около 40 % миллениалов и представителей поколения Z сталкивались с таким опытом. «Причин может быть несколько, — объясняет Шимова. — Это и стремление к личной свободе вместо обязательств, и удлиняющийся период юной взрослости, и переход большинства знакомств в онлайн-пространство. Последнее дает больше выбора, но одновременно рождает неуверенность, нерешительность». Кроме того, по ее словам, такие отношения могут быть формой самозащиты, вызванной болезненным прошлым опытом.
По словам Леоны Шимовой, психолога, психотерапевта и основательницы терапевтического института Jak na duši, термин situationship в психологии считается относительно новым, поэтому пока сложно точно сказать, становится ли таких отношений больше. Однако, согласно некоторым опросам, около 40 % миллениалов и представителей поколения Z сталкивались с таким опытом. «Причин может быть несколько, — объясняет Шимова. — Это и стремление к личной свободе вместо обязательств, и удлиняющийся период юной взрослости, и переход большинства знакомств в онлайн-пространство. Последнее дает больше выбора, но одновременно рождает неуверенность, нерешительность». Кроме того, по ее словам, такие отношения могут быть формой самозащиты, вызванной болезненным прошлым опытом.
Любовь, ведущая в никуда
Знакомая ситуация: ты встречаешь кого-то, кто тебе нравится, — и симпатия взаимна. Первое свидание, потом еще одно, все идет отлично, и через несколько недель вы уже пара. Отношения становятся официальными, вы знакомитесь с друзьями и семьей, начинаете говорить о будущем. Но situationship работает иначе. Он застревает на той самой первой, «неофициальной» стадии. Свидания, секс, близость, веселые моменты — все вроде бы есть. Но со временем начинает не хватать другого: надежности, поддержки, ощущения безопасности.
Такой опыт описывает 27-летняя Сабина:
«Я говорила себе, что всему свое время, и это было весело, но на самом деле я не понимала, что с этим делать». С парнем она познакомилась в Tinder, и, хотя они довольно быстро начали проводить вместе много времени, так и не обсудили, к чему все идет.
«Он пару раз говорил, что не ищет ничего серьезного — но только тогда, когда я буквально прижимала его к стенке. При этом продолжал делать все то, что обычно происходит прямо перед началом настоящих отношений. Мы даже вместе отмечали Первое мая».
Сабина вспоминает, что он был обаятельным и веселым, но теперь оценивает его поведение как манипулятивное:
«Все могло в любой момент обернуться против тебя».
Хотя большую часть времени она не видела в нем ничего плохого и просто верила, что все развивается своим чередом. Все изменилось после того, как молодой человек вынудил ее к сексуальному контакту. Тогда все постепенно сошло на нет, и Сабина поняла, что не хочет продолжать это общение.
Такой опыт описывает 27-летняя Сабина:
«Я говорила себе, что всему свое время, и это было весело, но на самом деле я не понимала, что с этим делать». С парнем она познакомилась в Tinder, и, хотя они довольно быстро начали проводить вместе много времени, так и не обсудили, к чему все идет.
«Он пару раз говорил, что не ищет ничего серьезного — но только тогда, когда я буквально прижимала его к стенке. При этом продолжал делать все то, что обычно происходит прямо перед началом настоящих отношений. Мы даже вместе отмечали Первое мая».
Сабина вспоминает, что он был обаятельным и веселым, но теперь оценивает его поведение как манипулятивное:
«Все могло в любой момент обернуться против тебя».
Хотя большую часть времени она не видела в нем ничего плохого и просто верила, что все развивается своим чередом. Все изменилось после того, как молодой человек вынудил ее к сексуальному контакту. Тогда все постепенно сошло на нет, и Сабина поняла, что не хочет продолжать это общение.
Без границ и правил
29-летний Лукаш в ситуационных отношениях прежде всего замечает неравновесие между партнерами:
«Это раздражает — когда ты готов к отношениям, находишь человека, который вроде бы “твой”, и все равно ничего не выходит».
Он подчеркивает, что заранее установленные границы — это не плохо, но их должны соблюдать оба:
«Если кто-то эти границы не уважает — это уже его проблема».
Именно размытые рамки делают situationship особенно эмоционально тяжелыми. Непонятно, что позволено, а если сделать «слишком много», как бы ты это ни понимал, есть риск, что другой просто уйдет.
С этим тесно связан еще один типичный признак situationship, о котором на сайте Института современной любви говорит его основательница — психотерапевт и социолог Маркета Щетинова:
«О том, что между вами происходит, просто не говорят. Никто не называет друг друга “парнем” или “девушкой”, никто не говорит “мы встречаемся”». К другим характерным признакам она относит спонтанные, наспех согласованные встречи. Обычно все выглядит так: один пишет или звонит, а другой сразу «прибегает».
Вероника тоже знает, что такое situationship. Она пережила подобный опыт с мужчиной, который был значительно старше нее. По ее словам, договориться о каких-то правилах встреч было практически невозможно: они виделись нерегулярно и в основном только тогда, когда это устраивало его. «Я не хотела быть просто подругой, а он не хотел, чтобы я была его девушкой», — так она объясняет, почему их отношения в итоге не сложились. При этом она вспоминает, что, когда у нее заболели родители и она переживала тяжелый период, этот мужчина поддерживал ее и был опорой. После расставания Веронике пришлось обратиться к психологу. «То, через что я прошла, сыграло важную роль в моем личностном росте», — признается она.
«Это раздражает — когда ты готов к отношениям, находишь человека, который вроде бы “твой”, и все равно ничего не выходит».
Он подчеркивает, что заранее установленные границы — это не плохо, но их должны соблюдать оба:
«Если кто-то эти границы не уважает — это уже его проблема».
Именно размытые рамки делают situationship особенно эмоционально тяжелыми. Непонятно, что позволено, а если сделать «слишком много», как бы ты это ни понимал, есть риск, что другой просто уйдет.
С этим тесно связан еще один типичный признак situationship, о котором на сайте Института современной любви говорит его основательница — психотерапевт и социолог Маркета Щетинова:
«О том, что между вами происходит, просто не говорят. Никто не называет друг друга “парнем” или “девушкой”, никто не говорит “мы встречаемся”». К другим характерным признакам она относит спонтанные, наспех согласованные встречи. Обычно все выглядит так: один пишет или звонит, а другой сразу «прибегает».
Вероника тоже знает, что такое situationship. Она пережила подобный опыт с мужчиной, который был значительно старше нее. По ее словам, договориться о каких-то правилах встреч было практически невозможно: они виделись нерегулярно и в основном только тогда, когда это устраивало его. «Я не хотела быть просто подругой, а он не хотел, чтобы я была его девушкой», — так она объясняет, почему их отношения в итоге не сложились. При этом она вспоминает, что, когда у нее заболели родители и она переживала тяжелый период, этот мужчина поддерживал ее и был опорой. После расставания Веронике пришлось обратиться к психологу. «То, через что я прошла, сыграло важную роль в моем личностном росте», — признается она.
Свобода vs желание близости
Все, кто делился своим опытом, единодушно говорили о душевной связи с выбранным человеком. Они оставались в отношениях, надеясь, что со временем те перерастут во что-то большее. Обычно именно второй партнер задавал ритм и устанавливал правила, но при этом явно не хотел серьезных обязательств. По словам Леоны Шимовой, «нежелание к обязательствам не обязательно связано с незрелостью или эгоизмом. Это может быть проявлением неуверенности, недоверия к себе или к другим». Она отмечает, что человек, который кажется недоступным, внутри часто переживает внутренний конфликт: с одной стороны он хочет близости, с другой — боится потерять свободу. Все опрошенные признавались, что чувствовали себя в обороне — именно они добивались внимания и соглашались встретиться почти в любое время, подходило оно им или нет. Может показаться, что одному из партнеров просто нравится быть «главным» в отношениях, но Шимова предупреждает против таких обобщений: «Иногда один из партнеров нуждается в большем контроле — это может быть связано с внутренней неуверенностью. Он устанавливает такой ритм, который эмоционально для него приемлем». Так возникает асимметрия власти, которая не обязательно должна быть проблемой — главное, чтобы всем в отношениях было комфортно.
По мнению Сабины, сейчас сложно найти нормальные отношения. Она сама счастливо встречается, поэтому больше рассказывает о своих знакомых и друзьях — в основном о парнях. Возможно, поэтому ее взгляд частично отражает их позицию, когда она говорит: «Несмотря на все волны феминизма и то, чего мы достигли, девушки часто не понимают, что в отношениях важно, а что нет. Девушки стали более образованными и независимыми и не хотят снижать свои требования, которые иногда даже абсурдны — рост метр девяносто, голубые глаза и квартира в Карлине». Мужчины, по ее словам, пока не привыкли к «новым правилам». Но времена, когда достаточно было «приносить деньги и не бить женщину», уже прошли, добавляет она.
О завышенных требованиях с другой стороны жалуется и 23-летний Адам. Несмотря на то что он уже некоторое время активно пытается найти девушку, пока все попытки тщетны. Его предыдущие отношения закончились изменой с ее стороны. Он предпочитает знакомиться вживую, но пробует и онлайн — некоторое время даже пользовался платной версией Tinder. «Но потом это перестало иметь для меня смысл. Мне надоело долго переписываться. Часто так бывает: долго переписываешься с девушкой, но так и не можешь пригласить встретиться», — рассказывает он. Адам осознает свои недостатки, но часть своей неудачи связывает с соцсетями: «Там все показывают идеальную жизнь, и у некоторых создается впечатление, что им нужен идеальный партнер. Нужно вкладывать время, делать крутые фотки и классное описание — тогда, возможно, что-то получится». Пока такая трата времени ему кажется лишней.
По мнению Сабины, сейчас сложно найти нормальные отношения. Она сама счастливо встречается, поэтому больше рассказывает о своих знакомых и друзьях — в основном о парнях. Возможно, поэтому ее взгляд частично отражает их позицию, когда она говорит: «Несмотря на все волны феминизма и то, чего мы достигли, девушки часто не понимают, что в отношениях важно, а что нет. Девушки стали более образованными и независимыми и не хотят снижать свои требования, которые иногда даже абсурдны — рост метр девяносто, голубые глаза и квартира в Карлине». Мужчины, по ее словам, пока не привыкли к «новым правилам». Но времена, когда достаточно было «приносить деньги и не бить женщину», уже прошли, добавляет она.
О завышенных требованиях с другой стороны жалуется и 23-летний Адам. Несмотря на то что он уже некоторое время активно пытается найти девушку, пока все попытки тщетны. Его предыдущие отношения закончились изменой с ее стороны. Он предпочитает знакомиться вживую, но пробует и онлайн — некоторое время даже пользовался платной версией Tinder. «Но потом это перестало иметь для меня смысл. Мне надоело долго переписываться. Часто так бывает: долго переписываешься с девушкой, но так и не можешь пригласить встретиться», — рассказывает он. Адам осознает свои недостатки, но часть своей неудачи связывает с соцсетями: «Там все показывают идеальную жизнь, и у некоторых создается впечатление, что им нужен идеальный партнер. Нужно вкладывать время, делать крутые фотки и классное описание — тогда, возможно, что-то получится». Пока такая трата времени ему кажется лишней.
А свадьба будет? А дети когда? И сколько?
Вероника, Лукаш и Адам в серьезных отношениях ищут прежде всего опору, близость и взаимность. «Для меня главное — партнерство. Хочу, чтобы меня кто-то поддерживал», — говорит Вероника. Она мечтает о свадьбе, потому что считает, что «это часть отношений». Дети могут появиться позже, а могут и не появиться вовсе. «Если не будет детей, я хотела бы передать что-то свое миру другим способом».
Для Адама свадьба — скорее символ, а семью он хотел бы иметь. «Но это зависит от партнерши. Если мы будем любить друг друга, а она не захочет детей, я могу с этим согласиться. Пока у меня нет четкого списка за и против».
Лукаш в отношениях ищет взаимное уважение, жизнерадостность и определенно экстравертного партнера. После множества любовных опытов он не хочет никого опекать — ему нужен равный и полноценный союз. «Открытость и честность. Не трать мое время, если не чувствуешь — скажи прямо». Детей он хотел бы, хотя сам не до конца понимает, почему: «Возможно, это попытка исцелить своего внутреннего ребенка». Но он также думает о перенаселении планеты и считает, что «с этой точки зрения дети — не самый экологичный выбор».
Сабина смотрит на будущее прагматично. Свадьбу рассматривает прежде всего с практических соображений — общая ипотека, удобство в делах с государством, наследство. Детей она не хочет, учитывая и слабое здоровье, и психологические трудности, и нелегкое детство.
Для Адама свадьба — скорее символ, а семью он хотел бы иметь. «Но это зависит от партнерши. Если мы будем любить друг друга, а она не захочет детей, я могу с этим согласиться. Пока у меня нет четкого списка за и против».
Лукаш в отношениях ищет взаимное уважение, жизнерадостность и определенно экстравертного партнера. После множества любовных опытов он не хочет никого опекать — ему нужен равный и полноценный союз. «Открытость и честность. Не трать мое время, если не чувствуешь — скажи прямо». Детей он хотел бы, хотя сам не до конца понимает, почему: «Возможно, это попытка исцелить своего внутреннего ребенка». Но он также думает о перенаселении планеты и считает, что «с этой точки зрения дети — не самый экологичный выбор».
Сабина смотрит на будущее прагматично. Свадьбу рассматривает прежде всего с практических соображений — общая ипотека, удобство в делах с государством, наследство. Детей она не хочет, учитывая и слабое здоровье, и психологические трудности, и нелегкое детство.
В поисках здоровых отношений
Искать партнера, с которым будет хорошо и комфортно, — это не уравнение с одной переменной. Желание отношений есть почти у каждого, но любовь не всегда укладывается в строгие рамки. Моногамия — не единственный вариант, а пожизненный союз — не обязательное решение. Как говорит Леона Шимова, «главное — уметь разговаривать не только о бытовых вещах, но и о чувствах, потребностях и ожиданиях. Кому-то это дается легко, а кто-то учится, и иногда полезно обратиться к терапевту, если отношения дают сбой. Забота о них — как уход за садом: нужно регулярно, с вниманием и любовью». Сегодня взрослеет поколение, которое учится заботиться о своем психическом здоровье. Большинство молодых понимает, что не стоит стыдиться, если нужна помощь специалиста. Они осознают свои потребности и знают, что без их удовлетворения будет тяжело. Понимают травмы из детства и стремятся не передавать их своим детям. Взаимоотношения с окружающими — важная часть психики, их нужно беречь и развивать. Если отношения долго приносят дискомфорт, важно найти в себе силы что-то менять.
______________
______________
Перевела Алина Баранова
______________
Эта статья была опубликована в рамках PERSPECTIVES – нового бренда независимой, конструктивной и многоперспективной журналистики. PERSPECTIVES софинансируется ЕС и реализуется транснациональной редакционной сетью из Центрально-Восточной Европы под руководством Гёте-института. Узнайте больше о PERSPECTIVES.
Со-финансировано Европейским Союзом.
Однако высказанные мнения и взгляды принадлежат исключительно автору(ам) и не обязательно отражают позицию Европейского Союза или Европейской комиссии. Ни Европейский Союз, ни предоставляющий финансирование орган не несут ответственности за их содержание.
______________
Эта статья была опубликована в рамках PERSPECTIVES – нового бренда независимой, конструктивной и многоперспективной журналистики. PERSPECTIVES софинансируется ЕС и реализуется транснациональной редакционной сетью из Центрально-Восточной Европы под руководством Гёте-института. Узнайте больше о PERSPECTIVES.
Со-финансировано Европейским Союзом.
Однако высказанные мнения и взгляды принадлежат исключительно автору(ам) и не обязательно отражают позицию Европейского Союза или Европейской комиссии. Ни Европейский Союз, ни предоставляющий финансирование орган не несут ответственности за их содержание.
